Истории каменщика: свободные рабы (англ. The Mason's Tales: Freed Are Slaves) — запись кодекса из секции «История» в игре «Dragon Age: Инквизиция».
Текст кодекса[]
- «Эта композиция, по-моему, называется „Свободные рабы“ — то есть „говорим одно, а подразумевается другое“, что вполне в тевинтерском духе. В барельефе тоже есть обман, но об этом чуть погодя.
Если отвлечься от сюжета, то мне изваяние нравится. Выполнено добротно и при этом практически по-гномьи. Тут присутствует повтор, потому что ваятель понимает, в чем он хорош, и не гнушается делать это снова и снова. Наводит на мысль о том, что знание Камня у него отнюдь не поверхностное.
Тем не менее, здесь поработали две пары рук, одна давно, другая недавно. Взять хотя бы этого магистра. Он блестит, потому что вытесан недавно. Не так давно, как прочие. То же самое можно сказать и про реликвии сбоку от него. Вырезаны на месте более сложных фигур. А вот это ровное место перед ними? Кажется совершенно плоским, правда? Низ переполнен деталями, а тут раз и пусто? Нет, это сейчас здесь пусто, а если присмотреться, то можно увидеть следы. Что же было здесь, если не милашка-магистр, желающий набить свой мешочек? Кто-то ещё вместо него и его друзей. И ещё две фигуры по сторонам. Всего семь.
Изменена только верхняя часть. Кунари остались нетронуты — видно, что поверхность здесь стара, истёртая. Как при создании работы порабощённые кунари были актуальны, так остаются и теперь. Правда, не думаю, что по одним и тем же причинам.
Я могу ответить только на вопрос „что?“, но не „почему?“. Догадываюсь, что кто-то очень хотел выглядеть героем Тевинтера и заплатил за портрет себя любимого поверх старинного произведения искусства. У меня на родине это сочли бы за оскорбление предков, но вряд ли стоит ожидать от тевинтерцев соблюдения принципов гномьей чести. Да и своей-то тоже. Впрочем, они долго воевали, так что могу понять желание казаться большими и сильными. В Орзаммаре аналогичная ситуация с порождениями тьмы, как это ни печально.
Жаль все-таки, что оригинал не вернуть. Шут с ними, с этими семью магистрами, — за ваятеля обидно. Работа-то хорошая.»