Натаниэль Хоу/Диалоги

Места для диалогов с Главным Героем

Башня Бдения – Тронный зал, портрет Хоу
Амарантайн, статуя Андрасте рядом с Церковью Искупительницы нашей
Черные болота, дерево недалеко от входа

(Перед воротами Амарантайна) На этих воротах когда-то развешивали головы изменников. Пожалуй, отцу повезло, что до него эта традиция не дожила.
(На рынке Амарантайна) Тут одна старуха торговала яблоками с голову величиной. Ведьма, наверное.

(Башня Бдения: Подвал, в авварском склепе) Мама всегда запрещала нам играть в погребах. Теперь понимаю, почему.

(Лес Вендинг, рядом с разграбленным караваном) Неудивительно, что Мервис был в таком отчаянии. Гильдия, верно, теряет кучу денег.
(Лес Вендинг, недалеко от лагеря долийцев) Я уже забыл, как прекрасен лес Вендинг. По этим торговым трактам я еще в детстве с отцом путешествовал.
(Лес Вендинг, рядом с кучей трупов) Эти трупы притащили сюда. Видно, где волокли… вон там и там. Кто-то пытался… спрятать их.
(Сильверитовая шахта, баллиста) Я уже видал такие баллисты. Из нее запросто можно разбить вон ту статую, и всех порождений тьмы тогда обломками завалит.

(Чащобные холмы, мост через разлом) Я однажды упал с лестницы. Она была очень похожа на эту.
(Кэл Хирол, встреча с детьми) Любопытно… Новая разновидность порождений тьмы?
(Кэл Хирол, главный зал) Фу! Кажется, стена мазнула меня слизью!
(Кэл Хирол - торговый квартал) Это вещество - тот самый лириум, да? Никогда не видел столько лириума в одном месте.
(Кэл Хирол - нижние пределы) Кто-нибудь еще боится того, что мы обнаружим в конце туннеля?
(Кэл Хирол - логово маток) Эти… эти… э, щупальца. Они же не могут до нас дотянуться, правда?

(Черные Болота, у входа) Говорят, эти болота когда-то были обитаемы, но однажды все жители пропали.
(Черные Болота, дальше по дороге) (Беспокойно напевает без слов.)
(Черные Болота, у черепа дракона) Я как-то в детстве на ярмарке был, и там целый драконий скелет показывали.
(Черные Болота, разрыв в завесе) Что это? Похоже на... нечто призрачное, почти как Тень.
(Черные Болота, дом рядом с телом Кристоффа) Я слыхал, что на Черных Болотах кипела жизнь, а в один день все просто… исчезли.
(Черные Болота, в Тени) Интересно, кто такая эта Матушка и зачем она так старалась заманить нас в ловушку?
(Черные Болота, у входа в поместье в Тени) Так, должно быть, выглядела та деревня, прежде чем ее забыли.

(Кладбище драконов, мост между тевинтерскими башнями) Потрясающее зрелище. Мать умеет выбрать место для логова.

Натаниэль и Андерс

Андерс: Стало быть, ты из рода Хоу.
Натаниэль: А ты что имеешь против?
Андерс: Да что ты, я просто обожаю Хоу! А также Цоу, Чоу и Шоу и далее в алфавитном порядке.
Натаниэль: Как остроумно.
Андерс: Просто безобразие, сколько времени мне понадобилось, чтобы это придумать.

Натаниэль: Ты же не всегда носишь мантию, верно?
Андерс: Да, когда раздетый, то не ношу.
Натаниэль: Я имею в виду, когда удираешь от Круга. По мантии тебя легко опознать.
Андерс: Так же, как по громадному знаку "Я маг!" на шее. Храмовникам ведь если не поможешь - они совсем растеряются.
Натаниэль: А, так вот оно, стало быть, как.

Натаниэль: Как же храмовники всегда тебя находят?
Андерс: Как находят? Невероятно обозленным.
Натаниэль: Тут, верно, есть какой-то фокус.
Андерс: Они начали брать на службу женщин. Храмовник-мужчина в жизни не остановится, чтобы спросить дорогу.
Натаниэль: С тобой невозможно разговаривать.
Андерс: Стараюсь изо всех сил!

Андерс: Знаешь, Натаниель, мы с тобой очень похожи.
Натаниэль: И каким же образом?
Андерс: Все ненавидят ваш род за какие-то совершенные злодейства и тебя тоже, хоть ты тут и ни при чем!
Натаниэль: Надеюсь, Андерс, что ты прав.
Андерс: Это же все равно что быть магом! Будь на свете побольше Хоу, их бы тоже заточили в башне, чтобы защитить весь прочий мир.
Натаниэль: Восхитительная аналогия.

Натаниэль: Андерс, я обдумал то, что ты говорил. Когда сравнивал мою семью и магов. Это дурацкое сравнение. Я же не превращусь в одержимого только потому, что я - Хоу.
Андерс: Я и не говорил, что это безупречная аналогия...
Натаниэль: И то, что я - Хоу, не даст мне власти над твоим разумом.
Андерс: По-моему, ты упустил главную мысль...
Натаниэль: Я не любитель упрощений.
Андерс: Ладно, ладно. Тебе же хуже.

Натаниэль: Ты так привязан к этому котенку, Андерс.
Андерс: Скорей уж это он привязан ко мне. Правда, сэр Ланселап?
Сэр Ланселап: (Мяу!)
Натаниэль: Тебе не кажется, что это имя несколько... нелепо?
Андерс: А как я, по-твоему, должен был его назвать? Фредерик?
Натаниэль: Что ж, наверно, есть имена и похуже...

Натаниель и Веланна

Веланна: Значит, ты не только простил убийцу отца, но и вступил в орден?
Натаниэль: Веланна, ты ссору затеять хочешь? Задирать меня таким образом - это ребячество.
Веланна: Просто хотелось узнать, что ты чувствуешь.
Натаниэль: А как себя чувствуешь ты, перебив кучу людей лишь потому, что гордость помешала проверить, вправду ли они виновны?
Веланна: Глубокое удовлетворение.
Натаниэль: Ты - ужасная женщина. И уши у тебя как лопухи.
Веланна: Что? И кто теперь ребячится?

Натаниэль: А ты правда веришь, что ваши предки были бессмертными?
Веланна: Я не "верю", я знаю, что это правда.
Натаниэль: Откуда ты это знаешь?
Веланна: Зачем старейшины стали бы лгать?
Натаниэль: И в самом деле - зачем?

Веланна: Значит, ты не веришь, что эльфы были бессмертны?
Натаниэль: Когда я это сказал?
Веланна: Ты спросил меня, верю ли я, что мои предки были бессмертны.
Натаниэль: И что в этом вопросе позволяет предположить, что я считаю иначе?
Веланна: Значит, ты все-таки веришь, что эльфы были бессмертны?
Натаниэль: Этого я тоже не говорил.
Веланна: Ты... невыносим.

Натаниэль: Так у тебя тоже есть сестра? Младшая?
Веланна: По-моему, это не секрет. Я о ней много говорила.
Натаниэль: Я был почти уверен, что сестра умерла. В детстве она запускала мне под одеяло жуков. Я вопил, а она смеялась.
Веланна: А Серанни любила мне медом волосы мазать. И в ледяную реку меня сталкивала... дважды.
Натаниэль: Надо же.
Веланна: Хм-м. Да. Так зачем мне надо было её спасать?

Натаниэль: Судя по убийственным взглядам, мое присутствие тебя не радует.
Веланна: Все-таки не понимаю, как вы можете называть себя "благородным" сословием. Есть в этом злая ирония.
Натаниэль: О да, ирония людям присуща. Да и звучит красивее, чем "угнетатели".
Веланна: А, так ты из породы забавных людей.
Натаниэль: Только не я. Я не посмел бы забавлять вас, миледи.
Веланна: (Ворчит)

Натаниэль: Все ещё пытаетесь убить меня взглядом, миледи?
Веланна: Это твое "миледи" звучит настолько по-людски...
Натаниэль: Это знак уважения. По-твоему, быть почтительным - это "по-людски"?
Веланна: По-моему, ты просто издеваешься.
Натаниэль: Я считаю, что ты красива и достойна уважения. Потому и обращаюсь к тебе "миледи".
Веланна: Ну... словом, перестань.

Веланна: Кажется, я немного предвзято к тебе относилась...
Натаниэль: Немного?
Веланна: Я иногда всех людей стригу под одну гребенку.
Натаниэль: От таких очаровательных рук я готов принять любую стрижку.
Веланна: Не знаю, как это понимать.
Натаниэль: Это значит, миледи, что твои извинения приняты.
Веланна: А, теперь ясно. Это хорошо.

Веланна: Когда ты говорил про очаровательные руки, ты... меня имел в виду?
Натаниэль: (Смеется) Быть не может, чтоб тебе ни разу не говорили, как ты очаровательна.
Веланна: Откуда ты знаешь?..
Натаниэль: Стало быть, ты не часто говоришь с людьми.
Веланна: Большинство людей и не заслуживает того, чтобы с ними говорить.

Натаниель и Огрен

Огрен: А ты - отпрыск Рендона Хоу.
Натаниэль: Можно и так выразиться.
Огрен: О тебе давеча в армии говорили. Фергюс Кусланд сказал, что у тебя духу не хватит снова людям показаться. Но ты его посрамил, уважаю.
Натаниэль: Правда?
Огрен: Ага. Плевать на осторожность, лезть туда, где всего опаснее, не думать про последствия - только так и можно жить.
Натаниэль: Хм... ну если так... спасибо.
Огрен: Угу. И наплюй, что там другие скажут. Огрен рядом.

Натаниэль: Когда убили моего отца, ты там был?
Огрен: (Вздыхает) Не вороши прошлое, ничего хорошего из этого не выходит.
Натаниэль: Что бы о нем ни говорили, он все-таки мой отец. Просто хочу узнать... сильно ли он мучился.
Огрен: Это не ко мне вопрос.
Натаниэль: (Вздох) Ладно, Огрен. Не будем об этом больше.

Огрен: Небось, все эти штучки насчет трагической судьбы тебе жить помогают, а?
Натаниэль: Ты записался ко мне в поклонники, Огрен?
Огрен: Что? Нет! Нет, только если... не-ет!
Натаниэль: Отлично. Значит, в лагере я могу не боятся выпить лишнего.
Огрен: Хе-хе. Нет, ты мне нравишься. Но не в этом плане.

Огрен: Знаешь, когда твой папка занял дворец эрла Денерима, он не в спальне, а в подземелье ночевал.
Натаниэль: О чем это ты?
Огрен: Да так, помучает, бывало, кого-нибудь из пленных на ночь и засыпает спокойно.

Разговор происходит до встречи с Делайлой

Натаниэль: Зачем ты мне это рассказываешь?
Огрен: Разговоры про отцов всем нужны. Просто помочь пытаюсь.

Разговор происходит после встречи с Делайлой

Натаниэль: Делайла правду говорила, что отец начал потакать темным сторонам своей натуры…
Огрен: Разговоры про отцов всем нужны. Просто помочь пытаюсь.

Натаниэль: Знаешь, гном, мой брат пил так же, как ты.
Огрен: Веселым небось парнем был этот твой брат?
Натаниель: О, забавное он умел во всем найти. А потом его рвало на чужие башмаки.
Огрен: А, славные были времена.

Натаниэль: Ты когда-нибудь подумывал о возвращении в Орзаммар?
Огрен: Не уверен, что получится. Я же теперь фактически наземник.
Натаниэль: То есть до конца ты все-таки не уверен?
Огрен: Ну, знаешь, писем они не шлют. "Поздравляем! Вы исключены из касты воинов!"
Натаниэль: А тебя вообще мучит этот вопрос?
Огрен: Иногда. Тогда хлебну побольше, и отпускает.

Натаниэль: Позволь мне сказать, сэр гном, что в бою ты грозный воин.
Огрен: Это шутка? Меня тогда только один раз проняло, от неожиданности...
Натаниэль: Нет, это... это был комплимент.
Огрен: А. Не привык я к ним.
Натаниэль: Не понимаю почему. Твои таланты...
Огрен: (Буэ-э-э!)
Натаниэль: Ладно, ладно. Теперь, кажется, понял.

Натаниель и Сигрун

Сигрун: Выше нос! Мрачных никто не любит.
Натаниэль: Для покойницы ты на удивление бодра.
Сигрун: Если хочешь, я могу быть не такой бойкой. "Душа моя пропиталась тьмой Глубинных троп. Мир мёртв, сердце моё черно. Увы. Увы. Увы!"
Натаниэль: Лучше оставайся бодрячкой.

Натаниэль: Сигрун, я наблюдал, как ты сражаешься. Легион Мертвых хорошо обучает своих солдат.
Сигрун: Ну, мне там пару уловок показали, но сражаться я начала задолго до того.
Натаниэль: Вот как? Ты сражалась в орзаммарской армии?
Сигрун: Сражалась за объедки. За место для ночлега. За выживание.
Натаниэль: Прости, я... не хотел...
Сигрун: Нормально. Ты же из благородных.

Натаниэль: Сигрун, я понимаю, как трудно жить бедняку. Когда я вернулся из Вольной Марки, у меня не было ничего. Ни денег, ни семьи... ничего.
Сигрун: Прости. Я не знала.
Натаниэль: Я уважаю тебя за то, что сумела выжить.
Сигрун: Я не выжила. Я в Легионе мертвых, помнишь?
Натаниэль: Ох...

Натаниэль: Но ты же не считаешь себя взаправду мертвой?
Сигрун: Я? Нет, конечно, не взаправду. Символически.
Натаниэль: А в чем раница?
Сигрун: В нескольких пинтах крови.

Натаниэль: Как вы только живете под этакой толщей камня?
Сигрун: То есть, как? Живем и живем.
Натаниэль: Над Орзаммаром сверху - целая гора. Мне неуютно уже от одной идеи жить под такой тяжестью.
Сигрун: Наземники живут в домах. Если дом обрушится, ты все равно погибнешь.
Натаниэль: Спасибо, что напомнила.

Натаниэль: В той части Орзаммара - как она называется, Пыльный город? Там и вправду так, как я слышал?
Сигрун: Даже и не знаю. А что ты слышал?
Натаниэль: Что это чудовищные трущобы. Вроде эльфинажа.
Сигрун: О нет-нет. Эльфинаж я видела. Там куда уютнее.
Натаниэль: Я начинаю думать, что мне повезло.
Сигрун: Ну вот, видишь, какие чудесные перспективы открываются? Тебе-то с твоим ростом их лучше должно быть видно.

Сигрун: Смотри что я нашла под кроватью в крепости. Кажется, это твоя.
Натаниэль: Крошка Мэгги! Помню-помню. Это не моя, это моей сестры Делайлы. Её любимая кукла.
Сигрун: А куда у неё руки подевались?
Натаниэль: Мы с Делайлой подрались. Тогда я оторвал у Мэгги руки и спрятал. А Делайла потом всё равно нашла.
Сигрун: Каким же лапочкой ты был!

Натаниель и Справедливость

Справедливость: Так ты вор.
Натаниэль: Кто, я? Не по призванию, друг мой.
Справедливость: И однако же тебя заключили в тюрьму за попытку кражи.
Натаниэль: Вещей, которые принадлежали моей семье и были отняты у нас несправедливо.
Справедливость: Удобный аргумент.

Справедливость: Ты так и не искупил вины, смертный.
Натаниэль: Что, все корпишь над моим обвинением?
Справедливость: Ты был освобожден, но не понес наказания.
Натаниэль: Слушать тебя день напролет - разве не наказание?

Натаниэль: Ты хоть чем-нибудь занимаешься, кроме размышлений о справедливости и несправедливости?
Справедливость: Занимаюсь. Но именно в этих размышлениях - моя суть.
Натаниэль: Ты так и родился на свет праведником? Добродетельно ревел и добродетельно пачкал пеленки?
Справедливость: Я не рождался. Я просто есть.

Натаниэль: А что будет, когда это твое тело... окончательно испортится?
Справедливость: Как долго протекает этот процесс?
Натаниэль: Понятия не имею. Сможешь ты держаться на ногах, когда превратишься в голый скелет?
Справедливость: Мне дали понять, что да.
Натаниэль: Пугающая мысль.

Натаниэль: А тебе не придется потом переместиться в другое тело?
Справедливость: Я не желал завладеть и этим телом. С какой стати мне перемещаться в другое?
Натаниэль: Может понадобиться. Если только не хочешь с каждым днем все больше на труп походить.
Справедливость: Я... предпочел бы не думать об этом.

Справедливость: То... то, о чем ты говорил. Перемещение из тела в тело.
Натаниэль: Я так понимаю, для тебя это не самая приятная тема.
Справедливость: Разве такое дозволено? Разве это не сочтут... безобразным?
Натаниэль: Мертвецу, Справедливость, тело как бы уже и без надобности.
Справедливость: Но я по-прежнему чувствую человека, который жил в этом теле. Я знаю его жизнь, его самого... это не просто тело.
Натаниэль: Но это же... хорошо, правда? Я за тебя рад, по крайней мере.
Справедливость: Быть может, ты и прав.

Натаниэль: Что если бы ты мог перейти в тело живого человека?
Справедливость: Я не завладел бы телом живущего, даже знай я , как это делается. Такой поступок уместен только для демона.
Натаниэль: Ну а если бы он сам этого захотел?
Справедливость: С чего бы смертному захотелось пойти на такое?
Натаниэль: Чтобы жить. Чтобы любить. Быть может вместе вы сумели бы сделать то, что не удавалось поодиночке. Если бы ты отдавал, а не брал, я бы не стал считать тебя демоном.
Справедливость: Это… стоит обдумать. Спасибо тебе, Натаниэль.